Партнеры Живи добром

Кирилл Смородин: «...все люди, которых я встречал в путешествиях, в каком-то смысле — «романтики с большой дороги»



Кирилл Смородин, путешественник и писатель. Совсем недавно этот человек был простым служащим, клерком. Однажды он бросил все, оставил престижную работу, стабильно-приличный уровень жизни, вышел из дома с рюкзаком и отправился вокруг света в поисках самого себя. 


Главным в этой авантюре стало не желание увидеть мир, а возможность перелопатить собственную жизнь, исправить ошибки и найти свое истинное предназначение. 


медитация в монастыре на острове Самуи (Тайланд)


Книга «537 дней без страховки» была после. Она о дорогах и людях, о городах и странах, о смекалке и везении. В ней — впечатления, приключения, рефлексии, страхи и победы, открытие новых миров внутри и вокруг себя. Поучительная история о том, что никогда не поздно «все на карту бросить и прожитое зачеркнуть». Это тот самый чужой опыт, который может помочь, если жизнь дала крен и необходимость перемен уже перезрела.


Написанная легко, очень современным языком, без нравоучительных сентенций, но с философским осмыслением всего, что происходило «здесь и сейчас», книга увлекает и полностью забирает внимание читателя, как хороший детектив. 


Великая Китайская стена (Китай)


У него все получилось. Палитра жизни покрылась яркими красками, появились перспективы, горизонты и свобода. Путешествие по миру «без руля и ветрил» привело к исполнению самых невероятных желаний и замыслов, а параллельная дорога вглубь себя подарила смысл жизни. 

О том, что случилось в пути, наш разговор с автором. 


Кирилл, в первой главе книги Вы откровенно рассказываете, как дошли до жизни такой. Когда Вы закончили университет, затем нашли довольно престижную работу, разве это не было тем, чего Вы и хотели, чего добивались?

Сейчас я понимаю, что на тот момент я всего этого не осознавал и не анализировал. Возможно, я был инфантилен, но, поступая в университет, я не очень сознавал, зачем и куда я иду. У меня не было сомнений или вопросов выбора, я туда просто шел, потому что шел. Даже когда я закончил университет и пошел по таможенно-логистической стезе, я не задавал себе вопросов, какой я выбрал путь: это было, как плыть на бревне по течению. Мне кажется, большинство из нас так и живет до какого-то момента. В моем случае, до момента переоценки ценностей и психологических проблем. Я точно могу сказать, что ничего не анализировал, пока это не привело к психозу. 


вид с крыши здания компании AIA (Малайзия)


Мне кажется, что большинство людей как раз были бы счастливы, что нашли такую солидную работу и, наверное, держались бы за нее, а Вы так запросто все бросили. Может быть, Вы какой-то особенный? 

На самом деле я тоже долго тянул. Я восемь лет проработал, и последние три-четыре из них были для меня очень темными, неприятными. Я ненавидел то, чем я занимаюсь, но тянул, потому что это был определенный уровень финансов, жизни и социум, который говорил мне: «Многие мечтают быть на твоем месте, что ты делаешь»? К тому моменту мне было уже не восемнадцать и не двадцать лет и было очень сложно взять и повернуть всю жизнь на сто восемьдесят градусов. Не знаю, особенный я или нет, но я долго не решался на этот шаг и за это расплатился определенными психологическими проблемами. 


где-то на берегу Тихого океана, Калифорния (США)


Судя по Вашей книге, по рассуждениям, углублениям, мыслям, по тому, как она написана, представляется, что Вы очень творческий человек. Направлялись ли Вы прежде в эту сторону, были у Вас какие-либо творческие занятия, попытки самовыражения?

Это очень хороший вопрос. Он четко встал передо мной, как раз перед тем, как выйти из дома. Я понял, что во мне живет и жило все это время творческое начало, но я его гасил, прятал, скрывал, обманывал сам себя, велся на социальное давление, рамки. Я понимаю, что огромный период жизни, пласт жизни — примерно с десяти лет и до момента, когда я все изменил — я потерял и потерял в нем себя. Не скажу, что я не занимался раньше ничем творческим. В детстве была музыка, были танцы, различные виды спорта, но лет с четырнадцати, когда стало меньше родительского внимания, я стал сам себе хозяином и пустился в какие-то другие занятия. Однако творческое начало во мне росло и пробилось намного позже. Сейчас я абсолютно ощущаю, что, как индивидууму, как человеку мне важно создавать, творить в любой области. В фотографии, в литературе, в изобразительном искусстве. Теперь я понимаю, что без этого моя жизнь уже невозможна.


здание компании AIA, снимок с дрона (Малайзия)


Вы пишете, что после этого путешествия обрели себя. Что это значит для Вас практически, чем Вы намерены заниматься дальше? 

Практически это для меня означает, что я встал на новый путь, который будет связан с творческой стороной и заработками в этой области — в фотографии, видео, литературе. Как минимум, это становится огромной частью моей жизни. Я сейчас абсолютно комфортно чувствую себя в этом состоянии, когда я могу в течение дня, например, встать на голову и думать о чем-то, и это мне не покажется странным. Я волен в своих суждениях и проявлениях. Возможно, я мальчишка, раздолбай, но мне важно делать мазки именно этими красками, что-то творить, созидать. Я перестал официально одеваться, я много пишу. Я хочу заняться художественной литературой, написать вторую книгу, но не нон-фикшн, не документальную, а именно художественную. Я создам в ней персонажей, конфликты, внесу свое видение. В общем, с практической точки зрения все поменялось!


Мачу Пикчу, Перу


Я думаю, что девяносто процентов людей мечтали бы о такой жизни, ведь это свобода, легкость, это приятно. Но таким существованием очень трудно заработать денег.

Абсолютно верно. Это сейчас главный вопрос. Когда я вернулся, мне очень важно было реализовать все накопленное в продукте — в книге, фильме. Сейчас я снова существую в социуме, я не оторван от него так, как это было в путешествии. Я не хочу быть бродягой всю жизнь. Этот вопрос сейчас главный для меня: не упустить это состояние и при этом понимать, как дальше жить. Я даже не могу на него однозначно ответить в текущих реалиях. Я для себя отметил несколько путей: продолжать заниматься литературой, второй книгой, но это, опять таки не про финансы. У меня есть друг, писатель Дима Иуанов, мы хотим делать совместные проекты-путешествия. Возможно, это будут путешествия с людьми. Также я хочу развиваться в сфере видеопроизводства: снимать видео, монтировать. Это как раз очень практичная и прикладная история, которая позволит что-то зарабатывать. 


Каким одним словом Вы могли бы описать свое приключение до того, как оно состоялось и после?

Это классный вопрос! До путешествия это был черный вакуум. Середина путешествия — огромное волнение. Конец путешествия — это впервые за многие годы — умиротворение и счастье. Оно не перманентное, конечно, но я очень часто во второй половине путешествия ощущал моменты простого вселенского счастья.


мост через реку Катунь (Горный Алтай)


Однако начиналось путешествие, как авантюра. Почему Вы не подумали о таких важных вещах, как страховка, медикаменты, деньги?

В состоянии, которое у меня было до путешествия и первые три-четыре месяца, я не очень боялся, что что-то может произойти фатальное, что я не вернусь. Меня это не очень пугало, потому что я подошел к такому краю, что у меня уже разные мысли были серьезные. Это в первую очередь. Во-вторую, я хотел сам себя проверить: к чему я готов, готов ли к жизни бродяги с рюкзаком? Наверное, это хорошо, что у меня не было много денег и я прочувствовал то, что хотел. 


Очевидно, однако, что Вы тратили больше, чем у Вас было. Где Вы подрабатывали, кроме того, что работали в Башкирии пчеловодом?

В Таиланде я неплохо заработал. У меня было хорошее съемочное оборудование, и я снимал много для бизнес-тренеров, которые рассказывают людям, как можно удачно заработать, сидя на фоне пальм. Я снимал циклами эти лекции со звуком, светокоррекцией. В Индонезии тоже заработал, фотографии продавал. Я не могу сказать, что много тратил — было постоянное состояние зависимости от кого-то, кто тебя накормит, кто приютит, кто согласится по бартеру что-то сделать. Это не дает той полной свободы, которую хочется.


Я и Оскар на пасеке (Башкирия, Россия)


Кирилл, Вы увидели много стран, в некоторых жили довольно долго. Возникло ли хоть раз желание где-либо остаться насовсем?

Я не скажу, что остался бы на постоянное местожительство, но я с удовольствием бы пожил в некоторых странах три-четыре месяца  или даже полгода. В принципе, в Соединенных Штатах очень комфортно жить и можно зарабатывать деньги, не строя какую-то карьеру, а находясь на довольно обычных позициях. Я бы пожил до полугода в Аргентине, в Индонезии. Ну, а если оставаться на пмж, то в США. 


улицы Лос-Анджелеса (США)


Довольно приличный кусок путешествия прошел по России. Вы верно заметили, что у нас есть несколько процветающих городов, в других местностях жизнь более печальна. Нашлось бы однако в России место, где Вы хотели бы остаться или обосноваться в более поздние годы жизни?

В России есть очень много красивых мест. Если говорить о более взрослом периоде, то, наверное, я бы мог жить в Крыму или на Алтае. Если же говорить о молодости и теплом времени года, то мне очень нравится Санкт-Петербург, где я сейчас с удовольствием провожу даже карантинное время.


перед спуском в Ороктойскую пещеру (Горный Алтай)


По Вашей книге сложилось впечатление, будто Вас что-то вело в этом путешествии, какая-то сила помогала. В самые критические моменты Вам всегда неожиданно везло. Верите ли Вы в эту некую силу или считаете, то это все исключительно Ваши заслуги и нет ничего иррационального, что помогало?

И считал, и считаю, что есть. До сих пор, когда беру книгу в руки или вспоминаю, мне кажется, что речь идет о каком-то другом человеке, которому так невероятно повезло и которого что-то вело по этому пути. Не хочется вдаваться в эзотерические подробности, но я назвал бы это кем-то вроде ангела-хранителя. Я даже это чувствую и чувствовал всегда, с детства. Я всегда ощущал эту силу где-то рядом, но именно в путешествии это нечто как-будто было активнее, я это чувствовал намного ближе. Сейчас оно где-то подальше, но тоже рядом.


на смотровой вышке, остров Панган(Таиланд)


Вы упомянули несколько стран, до которых Вам не удалось в этом путешествии доехать. В Японию Вы не попали, в Патагонию, по Европе не удалось проехать. У вас есть намерения все-таки продолжить путь?

Я сейчас понял, что могу поехать в любую страну и что-то интересное там для себя найти. Если раньше мне казалось, что Европа — это такая понятная туристическая история, то теперь я понимаю, что я везде найду для себя что-то особенное, необычное. Я определенно хочу в Японию, в Патагонию — это юг Чили, юг Аргентины, и, наверное, в какие-то страны Африки. 

Вообще, одна из моих следующих целей — путешествовать, но не быть в этих поездках лейтмотивом, потому что все, что я до этого делал — блог, книгу — там существую я, мое путешествие, мое отношение. Теперь я хотел бы путешествовать через призму других вещей: местных людей, местных историй, архитектуры. Меньше о себе, больше о стране, людях, о месте, куда я еду. Все, что я хотел написать о себе, уже существует в книге и мне нечего добавить. Теперь мне интереснее будет послушать других людей.


острова Кат Ба, фото с дрона (Вьетнам)


Вы обмолвились, что поняли — люди во всем мире одинаковые. А что Вы думали до этого? 

Ничего я не думал. Я мало путешествовал и совсем себе не представлял, что, например, происходит в Южной Америке, и что за люди там живут. Я, конечно, подозревал о большой глобализации, но не думал, что она проникла так далеко, что мы все становимся все более и более одинаковыми, аутентичность исчезает. 

Мне некоторые люди говорят, что в моей книге много откровений ребенка, каких-то удивлений, которые у взрослых уже не существуют. Для меня же многие вещи стали открытием, и мне важно было их увидеть, потому что раньше я не обращал внимания на многое, да и не путешествовал нигде толком. 


Кирилл, Вы описали в книге историю талантливой девочки Любы, которая живет на Байкале в семье алкоголиков. Вы обещали следить за ее судьбой. Есть ли какие-либо новости?

Меня многие об этом спрашивают, и я собираюсь поехать к ней летом, потому что связь с ними, к сожалению, прервалась. 


с Любой на берегу Байкала (КБЖД)


Вы пишете о том, что жизнь в России за пределами больших городов показалась Вам совершенно безнадежной. Не кажется ли Вам, что во многом виноваты и сами люди? Те же Любины родители, могли бы не пить водку, а поехать на заработки, скажем в Иркутск. 

Вы сами ответили на свой вопрос. Да, жизнь в России трудная, но Россия — это не самая ужасная страна без возможностей. Есть сотни стран, в которых все намного сложнее и жизнь хуже. Более бедная и беспробудная страна, например, Боливия. Или Лаос. У нас страна большая и нам никто не запрещает по ней перемещаться и куда-то поехать, попробовать свои силы в любом бизнесе, занятии. Боливия же очень однородная страна, она наполовину состоит из огромной соленой пустыни, а другая половина — это джунгли. Экономика там очень слабая. Возможностей у людей, действительно, очень мало. Там сложнее получить образование, куда-то уехать. В некоторых странах жить просто страшно, там преступность, там убивают или идет гражданская война. У нас же много земли и люди ничего с ней не делают! Есть в моей книге хорошие примеры развития малого бизнеса у нас, допустим, пасека в Башкирии, где я работал. Человек делает хорошее дело, хорошую продукцию, никто ему ничего не запрещает. Но это тяжелая работа, это труд.


возвращение домой, бабушка и дедушка (Россия)


Скажите, а как Вам удалось вылететь из Лондона, где Вы оказались фактически нелегально?

Это поразительная история, которую я сам до сих пор не могу осознать. Люди в Великобритании настолько четкие, скрупулезные, серьезные. Как они могут такое допустить, что между двумя терминалами аэропорта Гатвик люди, летящие транзитными рейсами, и вынужденные ехать в другой терминал, спокойно могут выйти и сесть на автобус, идущий в город. Если ты прилетел в один терминал и улетаешь из другого, то, в принципе, можешь спокойно выехать в Лондон. Главное, чтобы тебя изначально посадили на рейс без английской визы и ты прилетел в этот аэропорт. Я, честно говоря, думал, что, когда я вернусь и начну регистрироваться на свой рейс, что-то произойдет. Я переживал и думал, что, в крайнем случае, меня депортируют, но я все равно полечу домой. Ничего не произошло. Меня никто не спросил, где я был, что я делал. Я съездил в город, наделал кучу фотографий. У меня даже мысль закралась пожить в Лондоне нелегально. Но я просто уже устал и хотел  домой. Я до сих пор думаю, что это особенность именно этого конкретного аэропорта, в котором два терминала не соединены. Возможно, такое не могло бы получиться в другом. 


самолет Скотта Робинсона в аэропорту Беркли


С людьми, с которыми Вы встретились в дороге и провели вместе часть путешествия, поддерживаете дальше отношения?

Мы очень редко пишем друг другу. Я сам думал, почему? Скорее всего, те моменты личной встречи где-то: в каких-то пустынях, в горах, в Богом забытых городах, намного важнее и памятнее, чем просто вопрос в фейсбуке: «Как дела»?  Это было как-то эпичнее тогда. Теперь мы не пишем друг другу не потому, что нам все равно. Лучше увидеться лично, может быть, опять случайно где-нибудь. Это будет романтичнее, ведь все эти люди, которых я встречал в их автономных путешествиях, в каком-то смысле — «романтики с большой дороги».



Дарья Евдочук

Фото Кирилл Смородин




 

Рекомендуем

Гертруда Стайн. Роза это роза это роза
Евгений Гришковец - романтик современности
Роми Шнайдер. Часто воспоминание самое прекрасное в жизни
Джозеф Пулитцер. Служанка должна понять...
Леонид Енгибаров – «клоун с осенью в сердце»
Открытый диджитал лекторий «Культура 2.0»
Записки о трупе («Лето’85», реж. Франсуа Озон)
Нобелевская премия. Борьба за открытия
Московский областной театр юного зрителя
Жюль Верн. Путешествие к центру Земли, вокруг света и из пушки на Луну