Рюноскэ Акутагава «В стране водяных»: путешествия по глубинам воображения

«В стране водяных» - невероятное путешествие в иную реальность, которая может быть как плодом болезненной фантазии, так и реальностью, недоступной большинству людей.

Рюноскэ Акутагава – один из классических писателей Японии двадцатого века. Он не писал длинных романов, однако оставил за собой значительное собрание новелл и рассказов. Жизнь автора складывалась непросто. Ещё в младенчестве мать Рюноскэ покончила с собой в психиатрической больнице, и позже молодой человек постоянно ожидал той же участи для себя. Эти переживания и меланхоличность характера оставили глубокий след в творчестве писателя. Размышления о смерти и жизни, депрессии и эгоизме встречаются у Акутагавы часто, особенно в поздних работах. К ним относится и «В стране водяных».

Повесть представляет собой дневник душевнобольного человека. Тот находится на лечении в больнице и, между делом, предаётся воспоминаниям о былых событиях. Собственно, события, о которых он упоминает, и повлияли на его диагноз. Дело в том, что наш герой, обычный на первый взгляд человек, встречает как-то на поле каппу – водяного из японских сказаний. Не совсем отдавая отчёт в своих действиях, молодой человек старается изловить его, но сам попадает в сети ловкого существа. Так он оказывается в Стране капп – целом государстве, скрытом от непонятного и смешного человеческого мира.

Далее рассказ принимает форму путевых записок, а герой чувствует необходимость рассказать о жизни и обычаях капп как есть, без прикрас. Рассказать есть о чём: жизненный уклад капп сильно отличается от человеческого, и сначала рассказчику было довольно сложно приспособиться. Впрочем, к чужакам из Японии каппы по какой-то причине относятся с большим почтением. Поэтому герою достаётся большой (по меркам метровых водяных, по крайней мере) дом в центре города вдобавок к дружбе и поддержке представителей разных слоёв каппского общества.

К слову, общественное расслоение – видимо важная тема для Акутагавы, ибо здесь классовые различия не сильно отличаются от человеческих. Более того, автор даже не скрывает этого, свободно называя неприятного герою торгаша «капиталистом из капиталистов», а жреца невиданной героем религии – пастором. Как и люди, каппы ссорятся, мирятся, борются с непростыми обстоятельствами и переживают. Так, один из знакомых путешественника пускает себе пулю в лоб, не выдержав превосходства чужой музыки над своей. 

Впрочем, отношение к смерти и жизни отличаются от принятых у людей, по крайней мере в западных цивилизациях. Водяной народец чётко осознаёт, что жизнь порой скатывается в непрекращаемую череду страданий. Из этой каббалы можно вырваться не только с помощью работы над собой (как учат буддийские наставники), но и сознательно отринув своё рождение. Герой немало удивляется родам у капп: перед появлением ребёнка на свет, акушер спрашивает у него, хочет ли он родиться. Ответ приходит прямо из материнского чрева: «Нет. Я не просил своих родителей рождать меня. Жизнь состоит из горя, к которому я не готов. Я не хочу рождаться». После чего живот самки опускается, и складывается впечатление, что никаких родов и не было вовсе.

Этот несколько пессимистичный взгляд на мир не только выражает точку зрения писателя (который всё-таки покончил с собой в 35 лет), но и совпадает со взглядами отдельных философов во главе с Артуром Шопенгауэром и Дэвидом Бенатаром. Антинатализм утверждает, что рождение приравнивается к причинению страданий будущему индивиду. Более того, все возможные в жизни радости всё равно перевешиваются страданиями, как более сильными переживаниями. Поэтому с точки зрения антинаталистов нам вообще стоит отказаться от рождения детей. Вероятно, для Бенатара каппы – гораздо более развитые существа, нежели люди.

Но кто же более сумасшедший: человек, рассказывающий байки о каппах, или люди в белых халатах, держащие его в комнате с мягкими стенами? Как это часто бывает в рассказах о душевнобольных, решить  предстоит читателю. Только осторожнее, рассуждайте трезво, ведь каппы – более чем правдоподобные существа. И благодарить за это стоит не только японскую мифологию, но и великого писателя с грустной судьбой.

Александр Бардашев